i=478
3531 - 3532 - 3533 - 3534 - 3535 - 3536 - 3537 - 3538 - 3539 - 3540 - 3541 - 3542 - 3543 - 3544 - 3545 - 3546 - 3547 - 3548 - 3549 - 3550 - 3551 - 3552 - 3553 - 3554 - 3555 - 3556 - 3557 - 3558 - 3559 - 3560 - 3561 - 3562 - 3563 - 3564 - 3565 - 3566 - 3567 - 3568 - 3569 - 3570 - 3571 - 3572 - 3573 - 3574 - 3575 - 3576 - 3577 - 3578 - 3579 - 3580 - 3581 - 3582 - 3583 - 3584 - 3585 - 3586 - 3587 - 3588 - 3589 - 3590 - 3591 - 3592 - 3593 - 3594 - 3595 - 3596 - 3597 - 3598 - 3599 - 3600 - 3601 - 3602 - 3603 - 3604 - 3605 - 3606 - 3607 - 3608 - 3609 - 3610 - 3611 - 3612 - 3613 - 3614 - 3615 - 3616 - 3617 - 3618 - 3619 - 3620 - 3621 - 3622 - 3623 - 3624 - 3625 - 3626 - 3627 - 3628 - 3629 - 3630 - 3631 - 3632 - 3633 - 3634 - 3635 - 3636 - 3637 - 3638 - 3639 - 3640 - 3641 - 3642 - 3643 - 3644 - 3645 - 3646 - 3647 - 3648 - 3649 - 3650 - 3651 - 3652 - 3653 - 3654 - 3655 - 3656 - 3657 - 3658 - 3659 - 3660 - 3661 - 3662 - 3663 - 3664 - 3665 - 3666 - 3667 - 3668 - 3669 - 3670 - 3671 - 3672 - 3673 - 3674 - 3675 - 3676 - 3677 - 3678 - 3679 - 3680
5 октября на минском стадионе «Динамо» состоится «УльтраМьюзикФестиваль», главным событием которого станет выступление королей электропанка и рэйва — группы The Prodigy. Вокалист Кейт Флинт дал интервью организаторам минского фестиваля, в котором рассказал о том, что делает группу и ее концертные шоу неповторимыми.


— На вышедшем в этом году альбоме Invaders Must Die группа обратилась к своим корням — рэйв–эре конца 80–х, начала 90–х...


— Я не думаю, что это какой–то возврат, потому что мы такой музыкой всю жизнь занимались. Конечно, на этом альбоме ранних влияний несколько больше, но в целом это просто наше звучание. Ведь всем очевидно, что это альбом не 1990–го, а 2009 года.


— Каковы, на ваш взгляд, главные отличия The Prodigy времен 1991, 1997 и 2009 годов?


— Принципиальных отличий нет. Мне кажется, что у нас есть какие–то принципы, которым мы всегда следовали. Например, записывать хорошие треки и быть отличной концертной командой. На этом и строится наша группа. Конечно, что–то меняется, мы эволюционируем, но основная суть дела остается прежней. И это правильно. Потому что постоянный поиск новшеств и постоянные изменения могут привести к потере ощущения того, кто же вы есть на самом деле. Но если говорить о каких–то внешних обстоятельствах, то мне кажется, что в начале 90–х The Prodigy были рупором рэйв–культуры, в середине 90–х мы стали серьезной самостоятельной группой, а в 2009–м мы пребываем в лучшей форме, чем когда–либо до этого.


— Какие еще принципы оставались неизменными на протяжении всей карьеры?


— Быть настоящими, быть самими собой и давать отличные концерты.


— После мирового успеха в конце 90–х The Prodigy пропали из виду больше чем на 5 лет. Как вы думаете, почему за это время не появилось ни одного коллектива, который бы заполнил открытую вами нишу?


— Потому что The Prodigy вышли из настоящей рэйв–культуры. Мы были ее частью. И поэтому стать на наше место очень сложно. Мы не просто группа из нескольких людей, которые собрались, чтобы делать музыку. Мы все вышли из рэйв–культуры, которая была очень массовой и влиятельной частью молодежной культуры, и именно она дает нам уникальность, которую нельзя повторить. А что касается нашей паузы, то она кажется большой, только если смотреть на нашу дискографию. Основную часть этого времени мы гастролировали по разным уголкам мира, работали и никуда не пропадали.


— Каковы лучшие обстоятельства для концерта The Prodigy? Были ли выступления в каких–то особых условиях или обстановке?


— Очень запомнился концерт на Красной площади. Может, не самое необычное место для тех, кто живет в России, но нас Кремль очень серьезно впечатлил. Еще мы выступали в Ливане после военных действий, в бывшей Югославии, в Восточной Германии после падения Берлинской стены... На самом деле для нас важнее люди, для которых мы играем, чем какие–то особенные места.


— А во время грозы вы выступали?


— Больше ста раз. Вообще, любой концерт The Prodigy — это и есть гроза!


— Когда вы начали относиться серьезно к музыкальной карьере?


— С первого дня. По–другому невозможно ничего добиться. Даже если перед сценой собиралось только 10 человек. Для нас не играет роли популярность. Она не заставляла нас вести себя или думать иначе.


— Музыка вашего коллектива сочетает влияния танцевальной музыки и панка. С какими из этих двух культур у вас лично более тесная внутренняя взаимосвязь?


— Разделить свои симпатии по стилям не могу. Я думаю, что это вопрос наличия характера — если в музыке есть характер, то мне она нравится.


— Какую песню вам больше всего нравится исполнять вживую?


— На этот момент Take Me To The Hospital — она громкая и мощная, как каток. Нас с Лиамом во время ее исполнения прямо расплющивает. Она особенно хороша на больших фестивальных площадках.


— Какой у вас личный критерий удачного концерта?


— Если я чувствую, что на сто процентов выложился, что отдал себя полностью на концерте. Когда вижу, что люди стоят на ушах, что они сливаются в одно целое. Это неповторимое ощущение, и это главное, ради чего мы занимаемся своим делом.


— Что вы думаете о состоянии современной музыкальной индустрии?


— У меня нет мнения на этот счет, я не интересуюсь этим. Хотя, конечно, классно, что можно сейчас «качать» музыку через интернет. Смотришь какую–нибудь программу на ТВ, слышишь песню, заходишь на iTunes через мобильный телефон — и через три минуты она у тебя уже есть. Мне это нравится. Но мне кажется, что все равно артист должен быть хорош вживую. Иначе все это несерьезно и ненадолго.

Комментарии: (0)   Рейтинг: