— Писать этюды — вот это самое прекрасное, что только можно себе представить! — вырывается у Валерия Ивановича, заметившего направление моего взгляда. — Еще очень люблю по лесу походить, подумать. Даже в отпуск предпочитаю никуда не ездить. Какие южные страны, о чем вы говорите! Там же не поразмышляешь спокойно нигде — не замечали? Советую вам почаще оставаться наедине с собой...
Понятно, время сейчас непростое,
но кое–что нашему институту все–таки удается делать, — тут же, без перехода Жук дает понять, что «личная» тема исчерпана. — Недаром ведь коллекцию нашего музея признали национальным достоянием... Правда, формально музея у нас до сих пор нет, но собрание отдела древнебелорусской культуры очень популярно, посетители тут бывают постоянно, причем пускаем их к себе, как и раньше, бесплатно. А музей–то у нас необычный, живой — студенты изучают тут эволюцию нашей культуры, музыканты активно пользуются фонотекой песенного фольклора... И высокие гости в музее не редкость, скажем, недавно нас посетил кардинал Франции Филипп Барбарен... А где еще вам покажут такой срез национальной культуры и искусства? Даже чернобыльскую коллекцию мы начали собирать первыми — в основном это предметы быта из уже не существующих деревень. С течением времени, знаете ли, и вещи из обихода превращаются в предметы искусства...
— А эти экспонаты не опасны?
— Их тщательно обработали... Удивительная штука, но в Беларуси народ на протяжении столетий пользовался одними и теми же предметами быта, таких уникальных вещей, сохранивших свою неизменную форму еще с X века, не осталось больше нигде! Мастерство передавали из поколения в поколение... А теперь оно утрачивается, даже сельчане предпочитают покупать готовое, нежели создавать что–то руками...
— Значит, коллекция вашего музея больше не пополняется?
— Отчего же? Сотрудники института до сих пор ездят в экспедиции, хотя найти высокоценные вещи все труднее. Но не так давно, например, мы собрали выставку народного художника Никанора Зосика, издали каталог. При жизни в столице он никогда не выставлялся, но, к счастью, на Брестчине во многих домах родной деревни Зосика сохранились его картины.
— То есть это самодеятельный художник?
— Народный! В отличие от самодеятельного, который пытается подражать профессионалам, народный художник никогда не задумывается, как будет восприниматься его искусство...
— А как эти народные ценности попадают в вашу коллекцию — покупаете?
— Часто их нам просто дарят. А иногда мои коллеги приобретают что–то на свои средства...
— Что, неужели и сегодня бывают такие энтузиасты?
— А у нас другие не работают — только фанаты своего дела.
— И велик ли шанс найти нечто, доселе никем не исследованное?
— Да у нас непочатый край работы — столько белых пятен! Вот, пожалуйста — буквально только что моя аспирантка открыла целый ряд новых имен в истории искусства Гродненщины. Профессиональных художников! Полотна кое–кого из них сегодня имеются и в зарубежных собраниях, а в Беларуси не знают даже их имен — забылись, растворились в суете прошлых лет... Точнее, не знали — все–таки теперь есть диссертация, значит, в контекст белорусского искусства эти имена уже возвращены. Что же до их полотен, которыми обладают другие государства... На мой взгляд, пусть они там и остаются. В конце концов, это пропаганда нашего искусства, которое вообще интернационально...
Самого пристального изучения требует сегодня наше недалекое прошлое! Скажем, у многих молодых я замечаю пренебрежительное отношение к 30–м годам прошлого века — мол, что интересного в этом соцреализме... Но для исследователя все это очень увлекательно.
— К слову, недавно я лично наблюдала, как восхищался нашим «соцреализмом» директор Лувра во время своего визита в Национальный художественный музей...
— Не сомневаюсь, что и по главному минскому проспекту он гулял с таким же чувством, — ведь мы сохранили не отдельные здания, а целый архитектурный ансамбль, ни в одной стране нет ничего похожего. Весной сюда приезжал профессор Конт из Сорбонны, я водил его по нашему проспекту, так вот, и он был в совершеннейшем восторге! Хотя я еще помню, с каким пренебрежением относились у нас в свое время к архитектуре прошлого... К счастью, сегодня больше никому не придет в голову устраивать мехдворы или склады химикатов в старинных усадьбах.
— Только пока не все усвоили, насколько тонкое это дело — реставрация исторических памятников...
— Проблема серьезная... Не так давно я снова поднимал вопрос о реставрации в действующих храмах. Сейчас даже там делаются евроремонты, под стать им обновляют и старинные иконы — а памятник утрачивается. Написали от института официальные письма уполномоченному по делам религий и в епархию, чтобы без консультации со специалистами такая псевдореставрация икон не проводилась, теперь ждем ответа. Одновременно пытаемся найти взаимопонимание и с теми, кто пытается возрождать архитектурные памятники, хотя по нынешним временам трудное это дело...
— А когда вы пришли работать в свой институт — о чем мечтали? Многое сбылось? Все же больше 30 лет прошло...
— Многое... Пришел я сюда еще в 76–м году, у института не было тогда еще ни своего здания, ни музея... Зачем пришел? Хотел изучать историю искусства, заниматься лучшим, как мне тогда казалось, делом в жизни... Собственно, я и сегодня занимаюсь этим с не меньшим удовольствием. Только если начинал я с декоративно–прикладного искусства XVIII века, то теперь увлекся еще и современной живописью. К примеру, интереснейшая тема — белорусский пейзаж XX столетия, его эволюция. Ведь было время, когда пейзаж у нас вообще не рассматривался как нечто достойное, — мол, какое в нем созидательное начало?..
— Уже опубликовали свое исследование?
— Собираюсь... Хотя рукописей работ по современной живописи лежит у меня немало. Порой их просто жаль издавать. Сколько лет уже препираюсь с издателями, говорю им: граждане, сегодня другое время! В книгах о белорусском искусстве прежде всего должны быть качественные иллюстрации. Да, это дорого, но продать такие издания будет нетрудно. Если не экономить на хорошей полиграфии, они могут стать эффектной визитной карточкой Беларуси. Культура, искусство страны — это же первое, что интересно туристам. А белорусское искусство достойно международного признания. Художники у нас отличные, без всяких скидок и передержек. Пресловутый «Болонский процесс» нас еще не вполне захватил, профессионализм наших художников по–прежнему на высочайшем уровне, благо Беларуси (почти вразрез со всем миром!) удается сохранять классическую подготовку своей художественной элиты, приемы которой были разработаны еще 100 с лишним лет назад. Хотя все чаще доводится слышать — мол, зачем столько лет учить художника рисовать, когда все больше ценится умение креативно мыслить? Да не вопрос: если у него жена миллионерша, он может и рейхстаг упаковать. А если нет у тебя такой жены, чем будешь заявлять о себе? Убедительнее мастерства еще никто ничего не придумал...
P.S. 25 июля Валерий Иванович отметит 60–летие. Но цифра 60 никак не вяжется с этим энергичным человеком... Поздравляем юбиляра и желаем ему новых открытий в жизни!
Комментарии:
(0)
Рейтинг: 
Пока комментариев нет